Три метра над небом. Я хочу тебя - Страница 57

— Эй, что это?

— Я так целуюсь! Я тоже инновационная девушка, — и она мигом садится сзади. — Давай, за такую плату ты как минимум должен добросить меня до Остии.

Я смеюсь и резко трогаюсь, поставив мотоцикл на дыбы. Но у Джин отличная реакция. Она крепко обняла меня за талию и прижала голову к моему плечу.

— Давай, легендарный Стэп, обожаю носиться на мотоцикле.

Меня не надо просить дважды. Я лечу со скоростью света, и Джин крепко сжимает меня коленями. Мы как единое целое: поворачиваем вправо, влево, плавно входим в повороты, я давлю на газ. Вот мы проехали «Ванни», теперь несемся к набережной Тибра. Поворот направо. Чуть сбавляю газ перед красным светом светофора, тот, едва завидев нас, как зачарованный, тут же становится зеленым. Быстро обгоняю две стоящие машины. Поворот направо — наклон, налево — наклон, и вот мы рядом с Тибром, и уже уносимся прочь, и только ветер дует в лицо. В зеркало вижу ее. Полузакрытые глаза, заколка в волосах, бледная кожа. Длинные темные волосы развеваются, тянутся к солнцу, заходящему за нашими спинами, отсвечивают красным, плещутся на ветру.

— Ну вот, синьорина, мы и приехали.

Я останавливаюсь перед ее домом, ставлю боковую подпорку, но сам остаюсь в седле.

— Блинберила, мы домчались за секунду.

Смотрю на нее с любопытством.

— Блинберила? И что это значит?

— Это «блин» и «черт побери» вместе, а «ла» — это для красоты.

Никогда такого не слышал.

— Блинберила. Возьму на вооружение.

— Нет, это мое слово. У меня авторские права, действующие по всей Италии.

— Так уж и по всей?

— Конечно. Ну ладно, спасибо, возможно, в будущем еще воспользуюсь тобой. Надо сказать, что как таксист ты что надо.

— Хорошо, тогда тебе придется пригласить меня подняться.

— Почему это?

— Там мы оформим карточку, и следующая поездка будет со скидкой.

— Не волнуйся. Я заплачу полную цену.

Джин полагает, что на этот раз она меня опередила: она уже захлопнула ворота изнутри и радуется, как здорово меня надула.

— Э, нет! Так не пойдет! — я вынимаю из кармана джинсов ее ключи и трясу ими у нее перед носом.

— Этому я у тебя научился, не правда ли?

— Ну же, легендарный Стэп, отдай мне их!

Смотрю на нее с усмешкой.

— Легендарный… Даже и не знаю… Слушай, сделаю-ка я кружок и вернусь чуть позже, совершу, пожалуй, ночную прогулку.

— Не самая лучшая идея. Через полчаса я уже поменяю замки.

— Да ты денег потратишь больше, чем за десять поездок…

— Ну ладно, давай договоримся.

— Давай.

— Итак, что ты хочешь взамен ключей?

Поднимаю голову и смотрю на нее насмешливо.

— Ладно, можешь не говорить, хорошо, поднимемся ко мне. Но сразу предупреждаю: ты не дождешься фразы: «что тебе предложить?», как это бывает в хороших фильмах. И сначала отдай мне ключи.

Я открываю ворота, ключи крепко сжимаю в правой руке.

— Я отдам их тебе дома, наверху, а пока позволь мне побыть в роли chaperon.

Джин насмешливо улыбается.

— Блин, ты не перестаешь меня удивлять.

— Это ты насчет моего французского?

— Нет. Это я насчет того, что ты просто так бросил мотоцикл.

И входит в подъезд, высоко задрав голову. Я быстро ставлю блокиратор и уже через минуту обгоняю ее. Вхожу в лифт раньше, чем она.

— Синьорина поедет в лифте, или она боится и пойдет пешком?

Она входит в кабину и с уверенным видом встает напротив меня. Встает так близко… слишком близко… Сильна. Потом чуть отодвигается.

— Хорошо. Синьорина доверяет своему chaperon. Какой этаж, синьорина?

Теперь она прислонилась к стенке и смотрит на меня. У нее большущие глаза, она — сама невинность.

— Пятый, пожалуйста.

Она улыбается, ей нравится эта игра. Я резко наклоняюсь, касаясь ее: делаю вид, что никак не могу найти кнопку.

— А, наконец-то. Вот пятый.

Она так и стоит, прижавшись к стенке из старого дерева, местами побитого и потертого. Едем молча. Я стою совсем близко к ней, спокойно, без движения. И вдыхаю ее аромат. Чуть отклоняюсь, и мы смотрим друг на друга. Наши лица рядом, Джин чуть моргает, и снова смотрит на меня, не отводя взгляд. Уверенная в себе, дерзкая, ни тени страха в глазах. Я улыбаюсь, ее щеки чуть вздрагивают: легкий намек на улыбку. Потом она наклоняется и шепчет мне на ухо горячим, чувственным шепотом:

— Эй, chaperon…

Дрожь пробегает по моему телу.

— Да? — я смотрю ей в глаза. В них — насмешка.

— Мы приехали.

И быстро проскальзывает мимо меня. Через мгновение она уже на лестничной площадке. Останавливается перед дверью. Подхожу к ней и вытаскиваю ключи.

— Вот. Они не хуже ключей Святого Петра.

— Дай сюда.

Мы так любим повторять эту историю про ключи Святого Петра. Я чувствую себя по-дурацки, упомянув о них сейчас, в этот момент… непонятно, зачем? Может быть, чтобы просто что-нибудь сказать. И вообще, почему мы говорим про них? У Святого Петра, должно быть, был всего один ключ, да и тот, похоже, ему не нужен. Так что же тогда получается, его туда не пускают? Джин проворачивает ключ в последний раз. Я стою наготове: если она попытается не впустить меня, вставлю ногу в дверь. Но Джин меня обвела. Она весело улыбается, любезно открывает дверь.

— Давай, входи, только не шуми.

Пропустив меня, закрывает за мной дверь. Потом обгоняет меня и кричит:

— Эй, я пришла! Есть кто-нибудь дома?

Квартирка милая, скромная, не заставленная мебелью, тихая. Несколько фотографий родителей над большим сундуком, другие стоят на комоде у стены. Спокойная квартира, без излишеств, без непонятных картин, разных там салфеточек. Но что удивительно — семь часов вечера, уже солнце зашло, а дома никого нет.