Три метра над небом. Я хочу тебя - Страница 125

125

Снова сажусь в машину и еду. Просто еду, сама не зная, куда. Немного покатаюсь. Не чувствую времени. Знаю только, что сейчас я иду вдоль моря. В лицо дует ветер, волны рассеивают внимание своими напевами. Как же мне плохо! Я чувствую себя дурой. Поверить на могу, этого просто не может быть. Я скучаю до смерти по этому говнюку, я тоскую по всему, о чем мечтала. Да, я знаю, кто-то скажет: «Джин, это естественно. А чего ты ожидала? Она же его бывшая девушка! Стэп даже уехал в Америку, настолько ему было плохо. И разумеется, он не устоял!». Ах так? Да вы только послушайте, что он говорит… Тогда, значит, ненормальная я, понятно? Мне все равно, и плевать я хотела! Да, вот так. И что дальше? Ты понял или нет? Мучитель ты, вот ты кто… А, я знаю, я все знаю: ты с самого начал предполагал, что все так и случится, правда же? С самого начала нашей истории. Так вот, знаешь, что я тебе скажу, поганец? Мне наплевать на все, абсолютно на все. Потому что я сумасшедшая! Понятно? Да, я сумасшедшая. Я сошла с ума от тебя, это правда, и от всего того, о чем я мечтала. Так вот, я все скажу тебе, если встречу, я брошу тебе это в лицо. И даже лучше. Поскольку ты сам настаивал на этом, я устрою тебе третий дан, и ты запомнишь его на всю жизнь. Ты и представить себе не можешь, как давно я хотела это сделать.

76

Дежурный медбрат сидит перед монитором. Все тот же. Он перестает стучать по клавишам и смотрит на меня. Он меня узнает. И лицо его становится доброжелательным. Он разводит руки в стороны, как бы говоря: «Конечно, конечно, сейчас не приемные часы, но ты можешь заходить».

— Спасибо.

Меня разбирает смех. Но это не по правилам. Я чувствую себя немного виноватым. Мне не нравится менять правила, применяя силу. Но мне надо увидеть маму. Сейчас, когда я ее снова нашел. Молча прохожу по коридору. Из палат до меня доносятся стоны. Вокруг все пахнет чистотой и лавандой. И какой-то едва уловимой фальшью. Мне навстречу с трудом идет мужчина в пижаме с растрепанной бородой и погасшим взглядом. У него подмышкой — «Газетта делло спорт», свернутая в трубочку. Может быть, покупка нового игрока для его любимой команды сможет хоть ненадолго вновь зажечь огонь в его глазах? Как знать. Когда тебя мучает боль, самые простые и банальные вещи приобретают неожиданное значение. Все что угодно может поддержать в тебе жизнь, вызвать интерес и немного развеять. Вот мама. Она отдыхает. Голова утонула в подушке — слишком большой для ее лица. Увидев меня, она улыбается.

— Привет, Стефано…

Я беру стул и сажусь у нее в ногах.

— Ну, как? — она вопросительно смотрит на меня.

Я узнаю, на что она намекает.

— Нет, я все сделал не так. Мне жаль. Я ей все рассказал.

— И что было?

— Она меня побила.

— Ну, наконец-то девушка оказалась сильнее тебя. Ты выбрал самый трудный путь. Эта девушка не похожа на других?

Я описываю ее.

— У меня есть фотография.

Показываю. Маме интересно. На ее лице появляются мелкие морщинки. И улыбка удивления. И — снова болезненная гримаса: ее мучает боль, скрытая глубоко внутри. Бедная мама.

— Мне нужно кое-что тебе сказать…

Я нервничаю. Она это замечает.

— Нет, Стефано, ничего особенного… То есть это важно, но тебе нечего волноваться.

Мама замолкает в нерешительности: не знает, говорить мне или нет. Мы так играли, когда я был малышом, а она была здорова. Тогда она шутила со мной, прятала от меня что-нибудь, смеялась надо мной, и мы смеялись вместе. Мне хочется плакать. Не хочу об этом думать.

— Ну, мама, скажи.

— Я ее знаю, эту Джиневру.

— Ты ее знаешь?

— Да, у тебя хороший вкус, то есть, у нее хороший вкус… короче, это она тебя выбрала и придумала все эти штуки…

Ничего не понимаю.

— Да откуда ты ее знаешь? То есть, как ты узнала?

— Она заставила меня поклясться, что я тебе ничего не скажу. Как я узнала? Она сама захотела со мной познакомиться. Я часто видела эту девочку: она стояла под нашими окнами. Изо дня в день туда приходила. Сначала я думала, что она ждет кого-то, кто живет в нашем доме. А потом заметила, что, как только я уезжаю на машине, она уходит.

— И что?

— Однажды мы столкнулись с ней в супермаркете. Не знаю, случайно или нет. Мы познакомились… разговорились…

Приступ кашля. Мне плохо. Слишком много сил уходит на разговор. Она цепляется за жизнь, ищет хоть что-то… но ничего не находит. И смотрит на меня, глаза ее полны любви, нежности, это глаза женщины, которой хочется кричать. «Эй, ты что? Почему смотришь на меня так? Я твоя мама! Разве ты не испытываешь ко мне сочувствие?» И в эту минуту я снова становлюсь ее сыном, эгоистом, мальчишкой, в общем, таким, как она хотела.

— Ты мне расскажешь все толком?

— Да. Мы познакомились. Сама не знаю как, но мы разговорились… Она не знала, что я ее уже видела под нашим домом. Ну, впрочем, в этом я была не так уж и уверена. Суть в том, что я ей немного рассказала о себе, об отце, о Паоло, о тебе…

— И что ты ей рассказала обо мне?

— О тебе?

— Да, обо мне, о ком же еще?

— Что я тебя люблю, что скучаю по тебе, что ты уехал, что вернешься… потом мне показалось, что ей была очень интересна наша история. И она все время спрашивала, звонишь ли ты. Каждый раз спрашивала, как мы ни поговорим.

— Вы с ней разговаривали? Так что, вы еще и перезванивались?

— Да, мы обменялись телефонами. Но что тут такого, прости меня? Мы немного сдружились.

Ушам не верю. Все это кажется мне странным.

— И что?

— Ничего, я ей все сказала.

— А она?

— А она продолжала болтать, как ни в чем не бывало. Сказала, что записалась в бассейн… Ах, да, она меня насмешила, потому что спросила, не хочу ли я тоже ходить с ней… вообще-то есть тут одна странность…

125